20.08.2014, 13:06

Пора сверить курс Госпрограммы

На Общественном совете при Рослесхозе обсудили пути развития отрасли

Дискуссия оказалась бурной, ведь слишком важно для великой лесной державы определиться в целях – что используем, что оставляем потомкам?

Давайте подумаем вместе

Директор ВНИИЛМ Александр Мартынюк ввел в курс дела: наша сегодняшняя встреча проходит в формате работы Открытого правительства РФ и является продолжением доброй традиции широкого обсуждения двух важнейших документов – Программы развития лесного хозяйства и Основ государственной политики в области использования, охраны, защиты и воспроизводства лесов в РФ до 2030 года:
– С самого начала мы активно общались с коллегами из неправительственных организаций. Много полезных замечаний было учтено. Программа, утвержденная в 2012 году, была скорректирована рабочей группой МПР и Рослесхоза в соответствии с решениями Президиума Госсовета от 11 апреля 2013 года. Подвергшийся корректировке документ утвержден постановлением правительства от 15 апреля 2014 года. Хочу особо отметить, что Основы госполитики – широкий документ, он затрагивает не только сферу лесного хозяйства, но и весь лесной комплекс. Правда, сегодня я буду говорить только о программе развития лесного хозяйства до 2020 года, – уточнил директор ВНИИЛМ.

Итак, какие изменения появились в связи с поручениями Госсовета?
Если в первом варианте Госпрограммы не было ничего об основах государственной лесной политики, то теперь это вошло в раздел «Приоритеты». Иными словами, это принципы, цели и задачи, на которых программа и должна строиться. В конечном счете, по мнению А.Мартынюка, чем плотнее будут состыкованы оба документа, тем скорее это станет дорожной картой в лесной сфере.

Саму работу, проделанную в связи с поручениями Госсовета, члены Общественного совета охарактеризовали как титаническую.

«Паровоз сдвинулся»

По сравнению с текстом 2012 года, внесены изменения по мерам госрегулирования, значительно усилены позиции по сохранению экологического потенциала лесов, расставлены акценты, касающиеся повышения продуктивности, улучшения породного состава лесов; также усилен раздел участия граждан в принятии решений. Значительное внимание теперь уделено федеральному лесному надзору:
– Мы давно говорим о повышении правового статуса лесничего, прописали это в Основах госполитики, но пока мало что сделано, статус лесничего и лесничеств остается очень больным вопросом. То же самое касается и общественного лесного надзора. Это важнейшие вопросы, их надо усиливать.

Отдельно, по мнению докладчика, надо говорить о роли леса в сдерживании последствий глобального изменения климата:
– Пока это лишь на уровне НИОКРов, здесь мы отстали от Европы. То ли страна большая, то ли думаем: ну, потеплеет, ну, леса пойдут на север дальше… Следует отнестись к этому серьезно и наметить пути адаптации.

По сравнению с документом 2012 года, усилены разделы, касающиеся модернизации лесоустройства, инвентаризации, мониторинга:
– Думаю, что обеспокоенность и ученых, и общественности в отношении того, что лесоустройство загибается, вряд ли имеет под собой основания. Если сравнивать с 2007 годом, станет очевидно, что паровоз сдвинулся. Созданы условия финансирования этих работ.

Износ на три четверти

Александр Мартынюк особо уточнил, что при доработке были уточнены и ожидаемые результаты – откорректированы значения и формулировки 12 из 37 индикаторов показателей Программы.

– 37 индикаторов – вроде немало, а такие солидные, как доля лесного сектора в экономике страны? Можем их ввести? Стесняемся чего-то или боимся? – поинтересовался ректор Поволжского технологического университета Евгений Романов, уточнив, что пока показатель этот у нас неважный.

Также Евгения Михайловича волновал вопрос механизации:
– Хочу вас спросить как директора профильного института… При наполнении программы на каком уровне будет автоматизация и механизация производственных процессов в лесном хозяйстве? С чем останемся, если от экспорта откажемся, а свое производство не организуем?

Ответить профессору решил глава Рослесхоза Владимир Лебедев. По словам Владимира Альбертовича, уверенно говорить об индикаторе, касающемся доли лесного сектора в экономике, можно будет тогда, когда появится методика расчета. Работа над этим сейчас идет. А что касается техники, то здесь сложно:
– Мы провели анализ и выяснили, что износ составляет 70-80 процентов. Это важный показатель, и как отразить его, думаем.

Де-юре и де-факто

При доработке Программы, сообщил Александр Мартынюк, особое внимание было уделено экологически ценным лесам:
– Над этим сейчас трудятся научно-исследовательские институты. Возобновилась работа над нормативами, которые связаны с интенсификацией использования лесов, но все-таки в части их охраны, в чем я согласен с нашими коллегами из общественных организаций, документ должен быть усилен. Давайте делать это совместно.

Коллеги не возражали.

Видение общественных организаций изложил сопредседатель Общественного совета Евгений Шварц. Его богато иллюстрированная презентация произвела впечатление.
Для начала Евгений Аркадьевич привел цитату из Государственной политики о том, что ее основы «направлены на исключение экстенсивной модели лесопользования, ориентированной на постоянное вовлечение в рубку новых лесных массивов, негативно сказывающееся на состоянии лесов России».

Именно тут, настаивают общественные организации, и заложено противоречие: в Политике декларируется одно, а в Программе, которая призвана стать инструментом достижения заявленных целей, закладывается противоположное. Например, в Политике четко обозначено, что экстенсивная модель лесопользования, при которой залезали все дальше и дальше в лес, уже привела к кризису в лесном секторе. Но если так, то каким образом в Программе появился тезис об "интенсификации использования лесов через освоение ранее недоступных (труднодоступных) лесных территорий"?

Вопросы и по другим позициям. Например, в Политике написано, что генетическое, видовое, экосистемное и ландшафтное разнообразие лесов требует сохранения. Более того, нужно формировать национальное лесное наследие, то есть, фонд лесов, не подлежащих освоению. Золотые слова! Их, без сомнения, по достоинству оценят потомки. Беда лишь в том, что в Госпрограмме об этом не сказано ничего.

Поскольку лес – богатство всего российского народа, то участие граждан в управлении таким сокровищем прописано в Политике. Там содержится несколько тематических пунктов, в том числе – открытость информации о лесах, их использовании, охране, защите и воспроизводстве. А вот Программа эту важнейшую составляющую пропускает.

– Несмотря на декларацию в «Основах государственной политики» о переходе на интенсивную модель, де-факто Госпрограмма ориентирована на сохранение советской экстенсивной модели, приведшей к кризису в лесном секторе. Якобы можно увеличить использование расчетной лесосеки в полтора-два раза, но сейчас там, где это выгодно, уже используется 100 процентов, что уже привело к деградации эксплуатационных лесов и социальным проблемам, – обобщил системные ошибки Е.Шварц.

Директор по природоохранной политике WWF проиллюстрировал свою мысль доходчивым примером: объем рубок в 1940-2000 гг. никогда не превышал 54,1% расчетной лесосеки, но привел к деградации наиболее ценной лесосырьевой базы в староосвоенных регионах России.

Список разногласий длинный, остановимся лишь на одном пункте: экологи критикуют и подход к лесовосстановлению, предлагаемый в действующей Госпрограмме, называя его устаревшим и неэффективным. По их мнению, сейчас вырубленные участки засаживаются молодыми саженцами, которые очень быстро "списываются". Иными словами, действует принцип "быстрее потратить деньги" вместо того, чтобы поддерживать прореживание и восстановление естественным путем.

Лесосека – не догма

В оценке экономической эффективности специалисты лесного хозяйства и природоохранные организации не сошлись. Экологи выступают против дальнейшего использования показателя расчетной лесосеки как одного из основных целевых показателей развития отрасли. Вместо него предлагается ввести другие ориентиры, например, выход среднего съема древесины с гектара арендованных лесов. В презентации, подготовленной WWF России к заседанию Общественного совета, содержится таблица, цифры которой весьма красноречивы: в 2010 году в РФ средний съем составлял 0,3-0,4 кубометра, в Швеции — 2,8 кубометра, в Финляндии — 2,5 кубометра.

Среди других предлагаемых показателей экономической эффективности – соотношение доходов и затрат на ведение лесного хозяйства в расчете на единицу площади лесов, доля использованной и переработанной древесины от объема заготовки, доля лесного сектора в ВВП страны. При этом показатели должны быть раздельными для арендованных и не арендованных лесов, настаивают экологи.

Предложения Е.Шварца поддержали многие, хотя с оговоркой, что большинство тезисов являются дискуссионными.

А что думают лесопромышленники, также представленные членством в Общественном совете при Федеральном агентстве? Ведь это для них задачка – как получить больше древесины? Думают по-разному. Некоторые справедливо замечают, что повысить продуктивность лесов на освоенных территориях без развитой сети лесных дорог, как в той же Скандинавии, невозможно. Но в крупнейших вертикально интегрированных компаниях позицию WWF России разделяют: интенсивное лесопользование – это не освоение новых участков; лесопользование должно быть неистощительным.

Все ясно: с тем, что в лесу нечего брать, они уже столкнулись.
В конце встречи ее участники договорились создать при Общественном Совете Рослесхоза рабочую группу по конкретизации показателей и индикаторов Госпрограммы.

Елена Субботина

	Tweet